«у меня очень давно нет наручных часов. последние были лет в 18-19, это были свотчи, мне купил их мой серьезный папа. в маленьком магазинчике в Цюрихе. они стоили 100 франков и работали довольно долго. но так как в 18-19 я очень много пил и долбил — я очень часто бился ими о разные твердые предметы и иногда об пол. поэтому однажды они перестали работать. с тех пор я очень редко знаю который час и день недели. обычно я знаю год и месяц, хотя с месяцами иногда путаюсь. а часы мне не нужны очень давно, потому что мне никуда не нужно вовремя. о том, что наступает пятница я узнаю из френдленты. для меня пятница просто еще один день, как воскресенье и понедельник. никакой разницы — та же музыка, те же сэндвичи. и мне не хочется по-другому»

«почему все хотят быть как японцы или как ниггеры, йо? никто не молится на скромного афганского пастуха! никто не молится на чукотскую старушку! чем они, блядь, хуже? чем яой японских дядек хуже яоя афганских пастушков? чем он отличается? чем дохлый тупак в косынке круче чукотской старухи? это все копи/паст. это все фу! а разгадка одна…»

«мне всегда было намного больнее за других людей чем за себя, несмотря на весь мой дикий эгоизм»

«я пью только для того, чтобы не терять гравитацию. как и многое из того что я делал, я делал только для этого. гравитация важна»

«я всегда говорил — юрий шевчук дурак. существование шевчука в природе, само по себе, неприлично. он один из самых жутких советских бомжей. он совсем неправильно поет песню про осень. какое к черту небо? птицы там чего-то, корабли. нихуя! надо так:
«Что такое осень — это мясо!
Осень — это мясо на веревке!»

«я хочу стринги цвета хаки с розовой пантерой и костюм зомби-неко, но больше всего я хочу лето
(все время) и море. какого хуя я делаю в этой ебаной стране?»

«белые ночи, давайте подрочим»

«с братом вчера придумали дом жалости. ну, это такой дом, типа приюта, в котором живут жалкие люди. такие, которым неважно, и которые не хотят уже участвовать во всякой там эволюции и прочей фигне, а война израиля с ливаном, да и вообще политика, им интересна также, как какая-нибудь гидроэлектрическая магнитосфера. ну вот. суть такая: жалкий человек приходит в дом жалости. и его рожу сканируют на предмет жалкости. и если она достаточно жалкая, ему выдают: комнатку 2х2, утку, кружку, полотенце, оранжевую бритву bic и зубную щетку. плюс двухразовое питание в общей столовой, а по вечерам фильмы с томом хэнксом и биллом мюрреем. в столовке всегда фоном играет радиобашка, amnesiac на репите. комнаты 2Х2 без окон и без дверей, там есть матрас и настольная лампа. больше ничего нет. они соединены таким, как бы, туннелистым рукавом, по которому жалкие вяло сползаются в столовку или на очередной просмотр форрестa гампа.

вот еще параллельно возник такой вопрос. кто жальче — том хэнкс или билл мюррей? все говорят, что том хэнкс. похоже на то, но я что-то не совсем уверен. том хэнкс жалкий, абсолютно, по-собачьи, а билл мюррей, скорее, по-кошачьи. ну, и симпатий ему, разумеется, больше поэтому. а том хэнкс от этого только жальче, черт возьми»

«как-то я сидел на бетоне и пил пиво у пруда. курил и смотрел на выдр. выдрам как-то похуй, смотрят на них или нет»

«80-е. женщины 80-х с собачьими прическами, в нелепой одежде с накладными плечами. и да, обязательно на каблуках, даже в аду. кстати, ад там сделан из крашенного картона и больше всего напоминает просторные апартаменты моей бабушки. еще там серые телефоны с огромными кнопками, клетчатые рубашки и бейсболки с надписями texas или типа того, плюс дешевые порно-бакенбарды и маскулиновые фейсы у мужиков. периодически ощутимо незримое присутствие призрачного элвиса. я уже не говорю о том, как главные герои мотивируют свои поступки»