Камилла ПАЛЬЯ: довоенный феминизм

«Природа ставит трудные задачи. Природа — это одновременно молот и наковальня, между которыми происходит разрушение индивидуальности. Смерть, превращение в землю, воздух, воду и огонь — вот что было бы абсолютной свободой… Сексуальность и природа — это дикие, языческие силы. Нельзя понять сексуальность потому, что нельзя понять природу. Наука — это методика логического анализа действий природы. Она уменьшила человеческий страх перед космосом, продемонстрировав материальную основу природных сил и, зачастую, их предсказуемость. Но наука всегда играет в обороне. Природа нарушает правила, когда захочет. А наука не может предотвратить ни одного удара молнии. Западная наука — продукт аполлонического мышления, которое надеется, что холодный свет разума рассеет мрак, — что первобытная ночь может быть отброшена и побеждена путём построения классификаций и выдумывания новых названий»

«Садомазохизм всегда оказывается неподалёку от тех мест, где происходит поиск или достижение сексуальной свободы»

«Проститутки — это никакие не жертвы мужчин, как нас пытаются уверить феминистки. Это, скорее, завоевательницы мужчин, — изгои, контролирующие сексуальный канал между природой и культурой»

«Порнография, прорывающаяся наружу в периоды, когда индивидуальность свободна, предъявляет нам неприятную правду о природе, обычно хитроумно скрываемую цивилизацией. Порнография повествует о похоти, о животной части нашего существа, которая никогда не будет полностью приручена любовью. Похоть примитивна, агрессивна, асоциальна. Порнография позволяет нам исследовать наиболее глубинное и запретное в себе. Порнография позволяет телу жить в языческой славе, в буйстве, в хаотичной полноте плотского. Определяя мужчину как врага, феминизм отчуждает женщин от их собственных тел… Феминизм не имеет представления о том, что делать с сексуальностью, которая укоренена в телесности и управляется инстинктами»

«Элизабет Тейлор — это женщина дофеминистской эпохи. И в этом — источник ее длящегося величия и уместности. Она владеет той сексуальной властью, которою феминизм не в состоянии объяснить и попытался разрушить. В звездах вроде Тейлор мы ощущаем разрушающее миропорядок влияние легендарных женщин — таких, как Далила, Саломея и Елена Троянская. Феминизм попытался избавиться от femme fatale как от женоненавистнической клеветы, затасканного штампа. Но femme fatale — это выражение древнего, абсолютного контроля женщины над царством сексуальности. Призрак femme fatale проникает в любые отношения между мужчиной и женщиной.»

«Наше представление о красоте — это урезанное катастрофическое пространство хтонического насилия, с которым мы не желаем встречаться каждый день, выходя из дома на прогулку. Каждый раз, говоря, что природа прекрасна, мы произносим молитву, перебирая в пальцах чётки нашей тревоги… представление о красоте — это защитный маневр уклонения от уродливости секса и природы. Женские гениталии гротескны, — ибо они представляют собой расщелину, разлом земной коры, ведущий в хтоническую пещеру матки»

«Не женщины распоряжаются собственным телом, но природа. Мифологическая идентификация женщины с природой абсолютно верна. Вклад мужчины в продолжение рода мимолётен. Зачатие — это мгновенный акт, ещё один фаллический пик на диаграмме протекания процесса. С этого пика мужчина соскальзывает в состояние полной бесполезности. Беременная женщина демонически, дьявольски совершенна. Она представляет собой онтологическую целостность, не испытывающую нужды ни в чем и ни в ком»

«Менструация и деторождение — это вещи слишком варварские, чтобы служить материалом для комедии. Уродливость этих вещей породила колоссальное смещение исторического статуса женщины в сторону сексуального объекта, чья красота постоянно обсуждается и модифицируется. Красота женщины — это компромиссный вариант ее опасной архетипической привлекательности. Красота обеспечивает нашему взгляду комфортную иллюзию интеллектуального контроля над природой»

«У Фуко, к которому я обычно не слишком хорошо отношусь, есть одно место, в котором я полностью с ним согласна. Он полагает, что не должно быть никаких законов, ограничивающих сексуальность. Я тоже так думаю. Законы должны касаться только тех случаев, когда происходит насилие или принуждение. Многие вещи, касающиеся сексуальности скрыты… Мой образ мыслей тяготеет к либертарианству. Это означает, что я противостою вторжению государства в частные сферы — такие как аборты, содомия, проституция, порнография, употребление наркотиков или самоубийство. Я намерена твердо отстаивать ту точку зрения, что все эти вещи должны являться предметом свободного выбора в рамках представительной демократии»

«Травма шестидесятых убедила меня в том, что эгалитаризм моего поколения был сентиментальной ошибкой… Теперь я полагаю, что иерархия прекрасна и необходима. Эффективная структура освобождает; эгалитаризм запутывает, замедляет, создаёт препятствия, умерщвляет»

«Я полностью отвергаю желание многих феминисток пересоздать мужчин таким образом, чтобы они стали робкими и чувствительными, — в сущности, превратить их в новую разновидность женщин, в современных евнухов, — что, разумеется, было бы женщинам гораздо удобнее. Я не думаю, что это совпадает с интересами человеческого рода. Мы хотим мужественности и энергичности, и я боюсь, что для того, чтобы снова получить мачо в своё распоряжение, нам придется пройти через определённый период нестабильности в сексуальных отношениях»

«Предназначение женщины — властвовать над мужчиной. Не служить ему, не льстить ему, не вешаться на него в поисках того, кто поведёт её за собой. Но и не оскорблять его, не унижать, не рассматривать как угнетателя. Гомосексуалы и люди искусства создают пространство, свободное от власти женщины, но большинству мужчин женщины необходимы для равновесия, для осуществления связи с подземным миром чувственной истины. Когда женщины отходят от мужчин, как это в массовом порядке произошло в лесбийском феминизме, мы сталкиваемся с огромным культурным бедствием. Женщина должна понять, что, связывая себя обязательствами с мужчиной, она, в мужском бессознательном, сливается с его матерью и наследует, таким образом, амбивалентность этих отношений»

«Времена, когда брак и религия сильны — это счастливые времена. Система и порядок защищают нас от пола и природы. К несчастью, мы живем в такое время, когда хаос сексуальности вырвался на свободу»

«Маклюэн сказал, что мы вернулись к устной традиции — к долитературной коммуникации посредством масс медиа. Для меня афроамериканская культура как раз является частью устной традиции… Люди должны понимать, что эта культура может быть гораздо лучше осмыслена посредством метафор, рожденных Интернетом и мультимедийной компьютерной технологией»

«Феминизму 200 лет. И в его истории множество фаз. Мы можем критиковать текущую фазу, но это совершенно не обязательно будет являться критикой феминизма вообще. Я хочу спасти феминизм от феминисток. Себя я идентифицирую с довоенным феминизмом… с тем периодом, когда женщина была независимой, полагалась на собственные силы, признавала свою личную ответственность, а не обвиняла в своих проблемах других людей. Идеальные феминистки для меня — это абсолютно независимые и бездетные Амелия Экхарт и Кэтрин Хэпберн, — последняя открыто выступала против того заблуждения, что возможно будто бы и «рыбку съесть, и ног не замочить»… Феминизм предал женщин, создал отчуждение между полами, заменил диалог политической корректностью. Современная независимая женщина была порождена капиталистической Америкой. Никогда ранее женщина не была так свободна в том, что касается одежды, карьеры и сексуальной ориентации»

«Капитализм — это разновидность искусства, аполлонический артефакт, конкурирующий с природой. Это ханжество со стороны феминисток и интеллектуалов — наслаждаться всеми радостями и удобствами капитализма, одновременно над ним издеваясь… Каждый, кто был рождён в капиталистическом обществе, кое-что ему должен. Отдайте кесарю кесарево»

«Нам нужен новый феминизм, акцентирующий личную ответственность, открытый искусству и полу со всеми их темными и жестокими тайнами. Феминистки конца столетия будут неприличными, они будут близки к нуждам простых людей и, в озорной манере Шестидесятых, будут немедленно высказывать то, что у них на уме»

«Мадонна — настоящая феминистка. Она выставляет напоказ пуританство и удушающую идеологию американского феминизма, зациклившегося на подростковом нытье. Мадонна научила молодых женщин тому, как быть действительно женственными и сексуальными, сохраняя, тем не менее, контроль над собственной жизнью»

«Просвещенный феминизм двадцать первого века примет сексуальность и отвернется от иллюзий, ханжества, ложной стыдливости и мужененавистничества компании МакКиннон-Дворкин. Женщины не узнают, что они из себя представляют, пока они не позволят мужчинам быть мужчинами. Я отвергаю феминистские проповеди насчет «мужского взгляда», который вроде бы делает инертным и пассивным всё, на что падает… Сексуальная объективация присуща человеческому роду и неотличима от творческого импульса»

подготовил Антон КОРАБЛЕВ