Педро Винтер один из тех, кого с чистой совестью можно назвать «серым кардиналом» современной французской электронной сцены, чьи действия очень ярко воспринимает весь остальной мир. Он почти десять лет управлял делами знаменитой группы Daft Punk, был менеджером нескольких известных французских музыкантов и диджеев, но основная популярность пришла к нему в этом десятилетии, когда он запустил лейбл Ed Banger, быстро ставший невероятно модным, и сделал популярной группу Justice.

— Педро, сейчас твой лейбл Ed Banger успешен как никогда. Как выглядит обычный рабочий день босса лейбла? Инфаркт еще не схватил?

Дела потихонечку идут. Я вот только в мае диджеил 17 раз, а в остальном у меня обычная офисная работа, как у всех. В офис прихожу где-то к десяти утра и нахожусь там до восьми-девяти вечера. Веду электронную переписку, связываюсь через iChat с нашими художниками и провожу разные встречи, к примеру, с лейблом, который лицензирует некоторые наши альбомы. Правда, моя работа похожа на работу таксиста: я не знаю куда в конце дня меня приведет день. Сейчас вообще все происходит как-то неожиданно, случайно. То Мадонна попросит Justice сопровождать ее в турне, то позвонит Рик Рубин и начнет признаваться в любви к нашей музыки. Одним словом, каждый день наполнен неожиданностями. Натуральное сумасшествие!

— Наверное много удовольствия принес тот факт, когда в прошлом году к вам обращался Канье Уэст (Kane West) с просьбой взять сэмплы из трека Daft Punk “Stronger”. А незадолго до этого, его Justice обошли на конкурсе MTV Europe Music Boards и выиграли в номинации «Лучшее видео».

Когда менеджер Уэста позвонил мне с просьбой о сэмпле Daft Punk, я ему сказал тогда, что нам нравятся его песни, но я не только менеджер Daft Punk, но еще и менеджер Justice. Тогда у него неловкая ситуация возникла. Он нам потом перезвонил, и сказал, что в тот вечер пьяным был, извинился, а теперь он наш большой друг, и про Justice много хорошего пишет в своем блоге. Он, кстати, попросил нашего графического дизайнера So-Me, чтобы тот сделал ему клип.

— Несмотря на то, что некоторые ваши артисты, вроде Justice, склоняют вас в рок, а имя лейбла Ed Banger, звучит довольно специфически, вы, тем не менее, не выпускаете металл, а регулярно издаете электронную музыку.

Еще будучи ребенком, я слушал Kraftwerk, и хорошо помню как в 1990 году наслаждался песней Dee-Lite “What Is Love?”. Тогда-то я и понял что мне нравится репитативная электронная музыка. Однако рейвы для себя я открыл в 1992 году. Я тогда был скейтером, чуть-чуть слушал хип-хоп, и много хэви-металла и рок из Сиэттла. Носил длинные волосы и гранжевые рубашки. Однажды скейтерская тусовка, к которой я принадлежал, решила отправиться на один из рейвов в пригороде Парижа. Он проходил в большом складе, тысяч на пять человек, и меня тогда это сильно поразило. Следующие два или три года я ходил на рейвы каждые выходные Моими любимыми диджеями были диджеи, игравшие хардкор, вроде Lenny D и Liza’N’Eliaz. Помню еще перформанс Polygon Window, когда Aphex Twin стоял за компьютером, а какой-то псих рядом с ним танцевал. А потом я узнал о клубе Rex, и понял что не надо каждые выходные уезжать в область, чтобы потанцевать под техно.

— А наркотики, какую роль тогда играли в твоей жизни?

Никакую. Однажды, когда я был на Ибице, я попробовал экстази, но на меня это не подействовало. Наверное я уже был под экстази, когда появился на свет, но я не употреблял никогда никаких наркотиков на рейвах. Я даже пьяным-то, был, раз пять за всю жизнь. Я просто не люблю терять над собой контроль. У меня есть старший брат (французский поэт и певец Томас Уинтер), который сожрал столько наркотиков, что хватит на всю нашу семью.

— А как получилось так, что ты не только тусовался по клубам, но и начал там работать?

Самое замечательное в электронной музыке то, что каждый может принимать участие, будь ты танцором, диджеем, или организатором вечеринок. Я начинал с того, что в середине девяностых устраивал небольшие, но очень продуманные в плане организации, вечеринки. Благодаря этому на меня обратил свое внимание французский диджей-суперзвезда David Guetta. Он тогда занимался большим клубом под названием Palace, и спросил меня, мол не хочу ли я заняться вечеринками на втором танцполе. Танцпол вмещал в себя человек триста, и я там устраивал вечеринки целый год. Я хотел, чтобы там играли только парижские диджеи. У меня с той поры остались флаеры, и я когда смотрю на них, всегда удивляюсь. Вот в марте 1995 года, к примеру, в первую пятницу играл Dimitri From Paris, Daft Punk, а заканчивал Motorbass. Сегодня представить себе такой лайн-ап просто невозможно. А тогда это все проходило на маленьком танцполе клуба.

— Ты на этих вечеринках впервые познакомился с Daft Punk?

Не совсем. Впервые я с ними познакомился в музыкальном магазине Street Sounds, который держал Жильдас Лоек. Он тогда как раз начал работать с Daft Punk. Сейчас он занимается Kitsune. В конце 95-го года меня попросили помочь с организацией новых вечеринок Respect, а спустя еще неделю вышли первые треки Daft Punk. С вечеринками пришлось завязать, и я стал работать с Daft Punk. Спустя еще три месяца мы подписали договор с Virgin и все пошло как по маслу. Мне тогда шел 21 год. Но парни не хотели какого-то сверх опытного менеджера, они искали человека с прорвой энергии и разделявшего бы их интересы. Для меня работа с Daft Punk стала лучшей школой, через которую я когда-либо проходил. Я научился многому, как будто я выучил наизусть экономику.

— Чему же ты научился у Daft Punk?

Я понял, как устроен весь музыкальный бизнес. Но, главное, я научился двум простым вещам: терпению, а надо сказать что я очень нетерпеливый человек, и если я чего-то хочу, то я хочу это незамедлительно. А еще я научился понимать чего хотят, но что еще более важное, понимать то, чего не хотят! Когда у Daft Punk появлялась идея и они знали что они хотят, сначала они понимали то, чего они не хотят. И я верю в то, что это очень важно для успеха. Правда наша совместная работа подошла к концу. Мы работали вместе целых 12 лет, и решили что это было хорошим сроком для того, чтобы полюбовно расстаться. Правда ощущение такое есть, ну это как сын, который прожил всю жизнь с родителями, вдруг начинает жить отдельно. Правда скучать мне не приходится – занимаюсь Justice и лейблом Ed Banger. А Daft Punk принялись за свой новый альбом. Их делами теперь занимается какая-то фирма в Лос-Анджелесе.

— Для Daft Punk с самого начала было важно выстроить свой имидж. От обложек пластинок до видео и -масок.

И Daft Punk, и я, мы принадлежим к поколению людей, родившихся в 1975 году, и это люди, которые родились между свободным и мятежным началом семидесятых и культурой потребительства, установившейся в восьмидесятых. Наверное поэтому маркетинг и коммуникации для нас были важными с самого начала нашей работы. Для кого-то, быть может, маркетинг означает что-то плохое, но только не для меня. Тут речь идет о том, как представить проект. А идея с сокрытием лиц у Daft Punk появилась, когда они подписали контракт с Virgin. В 1996 году это было нечто неслыханное, подписать столь большой договор между группой, игравшей электронную музыку и крупным лейблом. Так, по крайней мере, было у нас во Франции. Daft Punk понимали что им предстоит длинный марафон из нескончаемых промо-акций, телевизионных интервью, живых выступлений и всего прочего. И чтобы защититься от этого, они придумали себе сначала маски, а уже потом шлемы роботов.

— Ты когда был менеджером Daft Punk, завоевал славу довольно жесткого управленца.

Зря. Я даже получил прозвище «Король Нет», за то, что большинство запросов на выступление Daft Punk попросту отклонялись. И не потому что мы хотели набить себе цену, отнюдь. Просто большинство запросов у Daft Punk не вызывали никакого интереса.

— А как ты пришел к тому, что тебе нужно непременно свой лейбл Ed Banger основать?

В 2001 году я начал получать массу просьб от артистов, которые хотели чтобы я вел и их дела тоже. Меня конечно это сильно поразило, и я, сделав опрометчивое решение, согласился. Я начал представлять интересы таких групп как Cassius и Cosmo Vitelli. Но, к сожалению, я тогда отказался от Жака Лю Конта. Но менеджером их я пробыл не очень долго – для меня все это превратилось в один кошмарный сон. Потом ко мне обратился музыкант Mr. Flash, тоже хотел чтобы я управлял его делами. Я ему отказал, но музыка его мне очень понравилась, и я решил сам ее выпустить. Так началась история Ed Banger. Все делалось по наитию, я поначалу даже не знал какую музыку хотел выпускать. Первый релиз Mr. Flash был не очень быстрым хип-хопом, а такой музыкой в то время никто и не интересовался. Но, к счастью, второй релиз от Justice vs. Simian «We Are You Friends» был гораздо успешнее, и тем самым привлек внимание к лейблу. Но когда я выпускал первый релиз, я даже и представить себе не мог, что может быть и второй релиз. Также и сегодня – я надолго не планирую. Я знаю какой релиз у меня будет 24-м, но совершенно не задумываюсь про 25-й.

— Ты считаешь себя хорошим бизнесменом?

Смотря что понимать под хорошим бизнесменом. По экономике я бы вряд ли бы получил хорошие отметки, но в жизни я отлично могу за себя постоять. Лейблу всего лишь пять лет, мы продаем больше пластинок и привлекаем внимание больше, чем любой другой лейбл, выпускающий электронную музыку. При этом мы работаем втроем: я, промоутер и наш графический дизайнер So-Me.

— Но самый большой успех у тебя был пока что с Justice.

Мы продали 250.000 экземпляров их альбома, из них сто тысяч только во Франции. Это больше чем какая-либо другая электронная группа продает сейчас. Мы продали альбом Justice больше чем последний альбом Daft Punk. Сумасшествие какое-то прям! А с ними я познакомился совершенно случайно, когда мы с So-Me обедали. В том заведении я казался довольно старым человеком, и Justice потом уже рассказывали мне, что были очень поражены тому, что я там был. В конце вечеринки, они сказали что хотят сыграть мне одну свою вещь. Это была «We Are Your Friends». Я взял с собой этот трек и сказал им придти на следующий день ко мне в офис. Там мы подписали договор. А вечером того же дня я играл в клубе Pulp и когда я поставил этот трек, все словно с ума посходили. Я убежден что эта песня – гимн поколения. Я убежден, что еще дети будут слушать эту песню, когда им исполнится лет тридцать. Я тогда залицензировал этот трек International DeeJay Gigolo. DJ Hell мне за нее еще шесть тысяч евро должен, но я жаловаться не хочу – он мне помог распространить имена Ed Banger и Justice по свету. Напрашивается предположение, что успех был запланирован: Justice это тот же Daft Punk, только для нового поколения. Но этот расклад никогда не входил в мои планы. Наверное так бы думали какие-нибудь менеджеры из мейджор-лейблов. Моей единственной целью было сделать из Justice превосходных исполнителей. Исполнителей, которые могли бы, к примеру, сделать новый альбом Red Hot Chili Pepers.

— А что, стратегии не было вообще?

Нет. Единственной стратегией которая у меня была для Justice, это были ремиксы. Мне кажется ремиксы это отличная штука для музыканта – попробовать себя в разных областях, поэкспериментировать, научиться чему-то. Justice делали ремиксы на Soulwax и Fatboy Slim, я уверен что от этого она только выиграла. Музыканты сами становились увереннее, и смогли показать все ее способности. Они сделали 10–15 ремиксов, все они привлекли массу внимания, и при этом самим музыкантам не было нужды выпускать много своих синглов.

— И Justice, и Daft Punk удается редкая штука: они делают танцевальную музыку для людей, которые эту музыку не слушают.

Оно, конечно, все так, но это не стратегия – это случайность. Я также думаю что по звуку Justice и Daft Punk чем-то похожи. И потому что обе группы французские и влияние на них похожее оказывалось. И Justice , и Daft Punk любят Sly & The Family Stone, Стиви Уандера, Рика Рубина. И они берут свои интересы и из них делают что-то свое. Но Daft Punk все-таки звучат более тепло и обтекаемо, в отличии от Justice, которые более жесткие. Для Daft Punk очень важную роль играет чикагский хаус, в то время как у Justice совершенно нет какого-то сильного интереса к электронной музыке. Когда я первый раз попал домой к Ксавье Де Росни из Justice, то в его фонотеке нашел всего два альбома с электронной музыкой: один альбом был Daft Punk, другой Armand Van Helden. Они большие поклонники Queen, Judas Priest и Beach Boys, и пытаются делать электронную музыку с таким вот музыкальным багажом за спиной.

— Кстати, можно провести неожиданные параллели между Ed Banger и Kitsune. Жильдас Лек также работал с Daft Punk, а Digitalism, издающаяся на Kitsune, очень похожа на Justice.

Да, есть что-то общее. Мы оба интересуемся оформлением наших релизов, да и вкус у нас с Жильдасом похож. Но лейблы все-таки сильно отличаются друг от друга. Я открываю собственных артистов, а на Kitsune, преимущественно выпускают музыку, которую лицензируют на других лейблах. Даже Digitalism не их открытие. Понятно что мальчики-девочки, которые любят инди-рок, вместе с техно-пластинками играют и релизы Ed Banger, и Kitsune, так как, зачастую, они только и знают что эти два лейбла с такой музыкой. Оба эти лейбла выпускают веселую музыку, для вечеринок. Мы не выпускаем музыку для афтепати…

— …вы выпускаете нью-рейв?

Я думаю и не нью-рейв это все-таки. Есть понятие, которое хорошо описывание нашу музыку – «хулиганское диско» – это понятие изобрел французский лейбл Institubes, и оно очень точное и правильное. Важная причина успеха Ed Banger заключалась в грамотном промоушене. В конце концов клип Justice “Stress” произвел сенсацию, при этом его совершенно проигнорировали телеканалы.

Я открыл для себя MySpace в 2005 году, незадолго до того, как туда ломанулись все. И для нас это было действительно нечто важное. Но ведь нужно еще и правильно этим воспользоваться. Ничего не выйдет если мейджор-лейбл откроет своему артисту сайт, и там каждый день будет писать по одному сообщению. Я использую кучу сайтов, блогов чтобы рассказать о наших артистах. Десять лет назад мы обращалась с Daft Punk к радио, ТВ, журналам, а сегодня у нас есть интернет. И эта новинка стала важнее чем то, что было раньше. Это существенно удешевило процесс, но и сделало его очень быстрым. И время действительно существенно экономится.

— Кстати, хорошее впечатление производят клипы с вечеринок Ed Banger выложенные на Youtube, где приятные люди здорово проводят свое время.

Я этому, поначалу, сам поражался. Два года назад я начал замечать, что на наши вечеринки люди начали приходить очень рано. Часам к 10–11 вечера танцпол был битком и царил угар. Я долго задавался вопросом, что же с ними происходит, а когда понял, то решил что они должны просматривать самые яркие моменты вечеринки на Youtube. Они хотят эти моменты пережить еще несколько раз. Еще раз увидеть как кто-то одевается, танцует. То есть создается некий общий образ Ed Banger, и на меня очень сильное впечатление производит.

— И за это вас многие коллеги по цеху подвергают критике.

Да, есть люди, которым не нравится как на наших вечеринках тусуется молодежь. Я и сам критично к этому отношусь, но порой жутко нравится, когда на наших вечеринках звучат разные переделанные версии популярных песен, вроде «I Like To Move It». Мне кажется каждый отдыхает как он может, и поэтому надо уважать все виды отдыха. Для меня кажется вполне нормальным что кто-то часов в пять утра, под «экстази» трипует под Рикардо Виллалобоса, а может наоборот, часов на шесть раньше, угарать на наших вечеринках. Проблема, которая, как мне кажется, есть у большинства представителей электронной музыки, заключается в том, что дальше своего носа она предпочитают не смотреть, хотя все мы находимся в одной лодке. Мне очень нравится, что в журналах материал обо мне или кого-то из Ed Banger соседствует с материалами о Карле Крэйге, например, или Hercules & Love Affair. Но, я думаю, вряд ли бы я позвал на вечеринку Ed Banger Карла Крэйга, не смотря на то, что я его большой поклонник. Я часто играю пластинки Chloe, Isolee или Underground Resistance, и считаю это вполне нормальным.

— Если бы ты мог пожелать: каким бы ты хотел чтобы Ed Banger остался в памяти людей?

Было бы замечательно, если бы про Ed Banger вспоминали как про лейбл, вернувший в электронную музыку удовольствие. Для меня большинство выпускаемой музыки слишком сереьзно. Я знаю кучу диджеев которые очень серьезно к себе относятся и никогда не улыбаются, когда сводят. А мы же, своим отношением к музыке, возвращаем на вечеринки с электронной музыкой прекрасный пол. На вечеринках Ed Banger вообще много девушек, кстати, равно как и на концертах Justice в первых рядах всегда одни девушки.

— А какие амбиции ты преследуешь с этим лейблом?

Понятно, если бы у меня получилось сделать Ed Banger очередным Domino, Warp или Rough Trade. Тот же Warp, им уже двадцать лет исполнилось, а они по-прежнему сильны и интересны. Но это, конечно же, для меня не самоцель. Главная цель для меня – это получение удовольствие от того, чем я занимаюсь. А остальное приложится.