Маруся КЛИМОВА: femme terrible

Никто так хорошо не понимает друг друга, как шизофреник и параноик.

«Как же я иногда завидую личностям, которые, приезжая в какую-нибудь страну и не зная местного наречия, могут спокойно созерцать красоты природы и архитектуры, абсолютно не отвлекаясь на то, что говорят вокруг них люди. Таким образом, они возвращают себе райское бытие, когда человеческие голоса становятся практически неотличимы от щебетания порхающих вокруг птиц. <…> В человеческом языке вообще слишком много слов. К родному языку, правда, с годами начинаешь относиться как к неизбежному злу, но даже еще один — это уже слишком. Ибо тогда ты вынужден употреблять, как минимум, в два раза больше слов. Тогда как мне кажется, что, общаясь между собой, люди вполне могли бы обойтись без большинства из них, а может быть даже, им вполне хватило бы щебетанья или мычанья. С этой точки зрения я никогда не понимала философов, которые не только не чувствуют избыточность языка, но и по сей день продолжают захламлять его все новыми и новыми терминами, предназначенными для обозначения каких-то совершенно невероятных тонкостей и сложностей, якобы присущих этому миру. Писатели хотя бы пользуются уже существующими словами, с наличием которых, опять-таки, еще как-то можно смириться как с неизбежным злом. Но придумывать еще и новые? Для чего? Однозначно у этих людей не все в порядке с головой, поскольку они не замечают таких простых и очевидных вещей. Какая-то своеобразная форма недоразвитости. Стоит только кого-нибудь из представителей этой профессии спросить о том, что такое, к примеру, добро, как он тут же, как ученый попугай, подробнейшим образом изложит вам, что это понятие восходит к очень древней традиции, и совершая его, человеку надлежит полностью от себя отречься, совсем не ждать благодарности и т.д., и т.п.. И так по любому поводу и на любую тему. Поэтому я, наверное, не совсем права. Философы являются достаточно умными представителями разнообразного животного мира. Странно, что их до сих пор не показывают в цирке».

«Обидно, но только с годами начинаешь понимать глубокую мудрость многих евангельских изречений. Про «возлюби ближнего», например. Как это все-таки важно совершенно искренне и непосредственно любить тех, с кем тебе приходится сталкиваться в жизни, особенно, конечно, начальство и прочих нужных людей. В принципе можно и всех, потому что никогда ведь не знаешь точно, кто тебе может пригодиться. Любить и, не стесняясь, высказывать свои восторги вслух. И людям приятно, и для тебя – залог успеха во всех начинаниях. Можно, конечно, и прикидываться. Но циничному субъекту всегда будет хоть чуть-чуть, но не хватать спонтанности, поэтому рано или поздно он начнет отставать от личностей, способных на неподдельные чувства. Всего ведь не предусмотришь, а непосредственному человеку и предвидеть ничего не надо, так как он всегда ко всему готов, и никакой самый совершенный детектор лжи его не расколет. Поэтому тому, кто всерьез рассчитывает на успех в этом мире, необходимо с юных лет воспитывать в себе способность любить окружающих. Ибо со временем, когда в твоей душе накопится злоба и раздражение на людей, никакие сознательные усилия и ухищрения тебе уже не помогут».

«Первую половину своей жизни ты посвящаешь чтению книг, изучению классики и вообще стараешься стать как можно умнее, чтобы потом на протяжении многих лет постоянно сталкиваться с самыми разнообразными проявлениями слабоумия и маразма. И так до тех пор, пока ты, наконец, не осознаешь, что и в начале жизни у тебя перед глазами тоже были исключительно примеры человеческого идиотизма, ну разве что чуть менее разнообразные, однако по молодости и глупости ты их просто неправильно понимаешь, считая образцом для подражания».

«Жизнь не так длинна, а людям чаще всего вообще некогда думать — приходится работать, стирать, готовить, ездить в командировки, на научные конференции, защищать диссертации, писать статьи, книги, свободного времени едва хватает на какой-нибудь сериал. Про шахтеров и сантехников я вообще молчу. Думать ни о чем серьезном большинство просто не в состоянии. Ну а тот, кто все-таки достаточно много времени проводит погрузившись в размышления, обычно почти не живет, поэтому крайне плохо осведомлен о происходящем вокруг. Что толку от таких мыслей? Вот и получается, что за множество тысячелетий человечество так и не смогло оставить ныне живущим ничего более утешительного, кроме нескольких наспех состряпанных религий, относиться к которым всерьез практически невозможно. Тысячелетия тут никого не должны вводить в заблуждение — реально ведь речь идет где-то в среднем о пятидесяти- шестидесяти годах, из которых на осмысление фактов типа хождения по воде и вознесения на небеса было потрачено от силы минуть пять, ну, может быть, несколько часов, максимум — пара дней. С остальной культурой дела обстоят приблизительно так же».

«Люди обычно склонны преувеличивать достоинства своих кумиров вместо того, чтобы просто ниже оценивать собственные. Многие из тех, кто говорят об уродстве старости, чаще всего почему-то забывают о куда более очевидном уродстве молодости. В этом мире все относительно. Важны пропорции».

«Нельзя писателям брать имена, которые моментально вылетают из головы. Помню, был такой — то ли Дмитрий Андреев, то ли Андрей Сергеев, то ли Сергей Дмитриев, то ли Андрей Дмитриев — до сих пор не могу с уверенностью сказать. <…> У писателя должно быть имя звучное и выразительное, типа Мамонт Дальский, Васисуалий Лоханкин или же Иегудил Хламида, такое, чтобы читатель сразу настраивался на романтический лад и, самое главное, раз услышав, уже не мог никогда забыть. Или же, на худой конец, как у Айн Рэнд: полностью повторяющее на уровне артикуляции рвотные позывы. Тоже своего рода мнемоническое правило. Правда, я до сих пор так и не смогла заставить себя открыть ни одну ее книгу. Но известность важнее, в конце концов».

«Не знаю, учат ли этому в Литинституте и других творческих вузах, но у каждого писателя обязательно должна быть хотя бы одна неудачная книга. Лучше всего – вторая. А у режиссера, соответственно — фильм. Порядковый номер, впрочем, тут не так важен. Главное, чтобы плохие книги и фильмы следовали непосредственно за теми произведениями, которые имели наибольший успех. Человеческая психология устроена таким образом, что критикам, да и зрителям с читателями, непременно нужно максимально «опустить» того, кого они недавно превозносили. И не только психология: такая реакция вполне соответствует еще и закону сохранения энергии, который распространяется вообще на все объекты физического мира. Поэтому творческим личностям следует относиться к созданию своих неудачных творений абсолютно сознательно и не тратить на них лишних сил. Просто надо чувствовать наступление момента, когда необходимо «кинуть кость» всем тем субъектам, которые, поддавшись стихийному порыву, их похвалили и теперь ищут случая реализоваться. Тогда и публика будет удовлетворена, и сам творец останется доволен собой. Никто ведь не догадается, что произведение, которое все готовы буквально растерзать, его создателю абсолютно по барабану».

«Я не очень верю, когда люди рассказывают свои сны. Чаще всего они их выдумывают. Просто это один из наиболее удобных способов сказать окружающим какую-нибудь гадость, не опасаясь за последствия – ведь тот, кому что-то привиделось, в этом не виноват…»

«Мозг большинства людей не в состоянии самостоятельно осмыслить окружающую действительность подобно тому, как их желудок чаще всего бывает не способен переварить сырое мясо. Среднестатистическому индивидууму необходимо, чтобы кто-нибудь за него все заранее определил и классифицировал. Продолжая аналогию с пищей, можно сказать, что люди нуждаются в том, чтобы потребляемые ими продукты были подвергнуты тепловой обработке, а в некоторых случаях еще и тщательно разжеваны. С этой точки зрения широко распространенная среди обывателей неприязнь к современному искусству не только понятна, но и может быть достаточно точно просчитана, ибо находится в прямо пропорциональной зависимости все от того же страха перед вечно ускользающей от определения реальностью. Путем несложных расчетов, опросов и исследований, наверняка, можно было бы даже построить наглядный график, который бы убедительно продемонстрировал возрастание художественной значимости того или иного произведения для подавляющего большинства населения планеты по мере его удаления в прошлое».

«Я всегда с интересом наблюдаю, как на экране люди пытают и убивают друг друга. Но совершено не могу видеть, когда бьют лошадей, как в «Анне Карениной», или тычут пиками в слонов».

«Многие сериалы уже сейчас превосходят по качеству привычные двухчасовые фильмы. А в недалеком будущем они будут длиться десятилетия и полностью вытеснят традиционное кино, которое, наряду с бумажными книгами и виниловыми пластинками, окончательно станет достоянием немногочисленных чудаков и оригиналов. Следует учесть также, что продолжительность сериалов никак не связана с длительностью жизни конкретных режиссеров, так как обычно они являются плодом их коллективного труда. Поэтому уже в недалеком будущем вполне вероятно создание фильмов длиной с человеческую жизнь, который можно будет начинать смотреть прямо с утра, прерываясь только на сон. Все остальные бытовые проблемы и дела несложно обойти хотя бы при помощи мобильных видеоустройств. Таким образом, я не исключаю появления целого поколения зрителей, которые полностью проведут свою жизнь за просмотром какого-нибудь фильма. Главной трагедией этих людей станет слишком ранняя смерть, поскольку она лишит их возможности узнать, как сложится судьба их любимых персонажей. Кончина же самих персонажей, наоборот, будет пробуждать в их душе чувства тайного злорадства и превосходства, которые, правда, они постараются тщательно скрыть за внешними проявлениями скорби. Если же представить, что подобный фильм будет длиться бесконечно, то сознание невозможности досмотреть его до конца уже с самого детства будет повергать зрителей в отчаяние и сделает глубоко несчастными. Зато преждевременное окончание собственной жизни не будет казаться им таким несправедливым. Однако момент, когда продюсерская компания, отвечающая за создание сериала «длиной в жизнь», объявит о его продлении до бесконечности, переживут далеко не все. По миру прокатится волна массовых самоубийств.»

«Вежливость – это, наверное, единственное, что позволяет человеку почувствовать себя по-настоящему одиноким в этом мире».

+ + +